до городу Парижу.
Провели время в пьянстве, обжорстве и разврате.
Под конец вспомнили, что Париж - это не только винные бары, кастрированная свинина и атлетически брыкающиеся устрицы, а еще и ах, Париж, ах, ох, ах, очарование, культурка, история, романтика, и вместо
Начали с истока и колыбели - с кладбища. Монпарнасское кладбище не такое посещаемое, как Пер-Лашез, и не такое ускульптуренное, как Монмартрское, но не менее интересное по составу, так сказать, участников. Тамошняя звезда номер один - Люсьен Кац, битник, шансонье, художник, поэт, композитор, писатель и ЕСД. Начинал он, как многие талантливые юноши в первой половине 20-го века, художником, но быстро сориентировался на рынке и ушел, славабогу, в певцы. Не худший выбор. Певческая карьера поначалу топталась на месте, но все изменил альбом "На стороне", сборник логоцентричный, недооцененный музыкальной критикой, но имевший на обложке изображение полуголого Каца и полуголой же жены министра транспорта, в недавнем прошлом - популярной актрисы. Вышел скандал. Следующей значительной вехой в творчестве Каца был сингл "Я обожаю леденцы" начинающей певицы Нинель, которой на момент записи было без двух месяцев шестнадцать лет. О дополнительных смыслах любви к леденцам в текстах Каца бедному ребенку рассказали только после того, как песни прокрутили по национальному радио. Вышел скандал. Однако же вершины своего творчества Кац достиг в начале восьмидесятых с альбомом "Девочка моя", на обложке которого красовался, опять же, скудно одетый Кац - и его двенадцатилетняя дочь. Мешковатые трусики ребенка чудно рифмовались с обвислой кожей шансонье (слова "рэппер" для певцов разговорного жанра тогда не существовало). Многогранный художник и всеядный талант не мешкал с освоением новых выразительных средств, и видеоклип к альбому, снятый в гигантской помпезной постели черного шелка, не оставлял поля для сомнений в отношении отношений. Вышел грандиозный скандал. Вскоре после этого гений оставил нас, простудившись на съемках клипа в аквариуме с осьминогом. Творческое наследие Каца огромно и печальным образом малоосвоено. Впрочем, не так давно две авангардные художницы сняли по наброскам Каца объект видеоарта с одной чашкой. Вышел скандал.
Если идти от Монпарнасского кладбища на север, то через две невзрачные улицы и 10 минут пешком оказываешься в Люксембургском саду, с которым неразрывно связано имя Елены Бутик де Сундук, музы. Неразрывно - потому что она никогда оттуда не уходит. Да вот она на лавке сидит, семечки ест:
Понаехала с Марией Медичи в качестве горничной и окопалась. Нечувствительно пережила Тридцатилетнюю войну, абсолютизм, якобинцев, две империи, четыре республики, вишистов, и пятую республику тоже обещала пережить. Потому что ее все устраивает. Запечатлена в половине садовых
Если пройти сады насквозь и продолжать движение на север, не отвлекаясь ни на Пантеон и Клюнийский музей Средневековья на востоке, ни на Сен-Сюльпис на западе, который, похоже, реставрируется просто по кругу и бесконечно - как в Когалыме каждую весну травой газоны засеивают, так вот, если пройти по Сенной улице до бульвара Сен-Жермен посмотреть направо, то можно увидеть дом 142, где жила писательница-абсурдистка Семолина Багетт. Работала она тут же неподалеку, преподавала раннеитальянскую литературу в Сорбонне, а вечера проводила в эстетском кафе "Флора", до которого можно дойти, повернув с Сенной налево и пройдя метров двести. Дочь зажиточного владельца пуговичной лавки, Семолина с детства мечтала о литературной карьере. Однако ее учителя отмечали более усердие, нежели одаренность девочки, а также склонность к детальному описанию окружающего мира, примером чего может служить ее летнее сочинение на восьмиста страницах "Как я провела 16 июня в Дублине". Переезд в Париж и знакомство с богемой не отразились на творческой манере начинающей писательницы, но радикально поменяли предмет ее произведений. На самом деле, ее талант документалиста продолжал работать в обычном режиме, вот только мир кругом... До "Флоры" мы дошлепали ближе к обеду, усугубили очередным аперитивом, и принялись глазеть по сторонам. Так вот, за пять минут, пока я меняла пленку в фотоаппарате, мимо нашего столика прошел один Бегбедер, один человек-бамбук, один нанокашалот в гидрокостюме и две меня. Двух мень я даже успела сфотографировать:
Через три дома, опять же, на север стоит ресторан, куда выпускников американских вузов, специализирующихся на копирайте, авторских правах и прочих богомерзостях, возят перед выдачей диплома проверять на психическую устойчивость.
View Larger Map
View Larger Map
Что мы видим на фото. На фото мы видим две идентичные ресторанные сети. Раз. И два. И еще три, но у нее нет отделений в Париже. Одно меню (вернее, его отсутствие - есть Салат, и есть Антрекот, и это все), один соус, одна и та же посуда, скатерти, идентичное десертное меню написано одним и тем же косым почерком, в официантках везде тетеньки. Что вообще для пристойных заведений в Париже ненормально (см. ту же "Флору"). По поводу чего даже существует легенда, будто ресторан был конвертирован из борделя сразу после войны одной мадам со стратегическим blue sky out of the box мышлением. Говорят, эта Мадам Вокабуляр до сих пор тусуется в том заведении, которое материнское двум лондонским, нью-йоркской и барселонской дочкам, что, однако, проверить не удалось, поскольку тот ресторан был закрыт на ремонт на весь июль. Вобщем,
От начала похода до Антрекота неторопливым пешком - минут двадцать - двадцать пять. Это шесть перегонов парижского метро - от Denfert-Rochereau до Saint-Germain-des-Prés. Метро строил бельгийский инжернер Оливье Эклер Мадлен де Жюльен, и строил его для гномов. Другого объяснения расстоянию от спинки одного сиденья до края другого, равному средней длине бедренной кости хомо сапиенса сапиенса, не существует. Метро было секретным, для чего его делали на резиновом ходу, и с возможностью езды по стенам - просто для радости инженера. Вот тут видны боковые колесики:
Когда первый вагон этого автобуса въезжает на станцию, последний вагон все еще шуршит колесами по предыдущей. Метрошные билетики - распространенная форма приношений покойникам на клабдищах. Мне даже стремно думать, зачем эти билетики там оставляют.
И исчо немного картинок, уже без буков, которые надоели уже.
Наш друг витютень в желтой майке лидера:
No comments:
Post a Comment